Ваша недвижимость

Вот уже четверть века, как жильцы дома номер 16 по проспекту Буденного на востоке Москвы являются с формальной точки зрения бомжами, потому что обычный жилой дом, в котором они обитают, уже был давно исключен из жилого фонда Москвы. Он признан непригодным для проживания решением исполнительного комитета московского горсовета народных депутатов еще в 1988 году. За это время в доме, расположенном у легендарного завода «Салют», родились дети, выросшие в осознании того, что они — второе поколение бесправных. А сейчас жильцов, скорее всего, вообще выгонят вон — дом понадобился под общежитие для трудовых мигрантов, пишет «Московский комсомолец». Виктор Еременко — один из таких несчастных жильцов. В пенсионном возрасте он может вот-вот остаться без крыши над головой. «Когда-то я как семейный человек встал в очередь на жилье, — рассказывает мужчина. — Дом наш был коммунальным, крепким, сталинской постройки. Мы по ордеру в конце 70-х получили здесь одну комнату. Я, жена и дочка. Райисполком давал жилье исходя из пяти квадратных метров на человека, завод — из целых семи метров, но для этого нужно было там работать. И я устроился туда на работу. А в перестройку завод вышел с предложением к Первомайскому райисполкому, чтобы отселить всех жильцов и дать им отдельные квартиры». Расселение начали в 1988 году. До 1991 года 167 семей успели получить новые благоустроенные квартиры. Семьи Виктора Еременко среди них не было по счастливой причине — его супруга ждала второго ребенка, и они, как и еще несколько ячеек общества, решили повременить с переездом, чтобы по закону иметь право на жилье большего размера. Кто же знал, что грянет развал Союза, принеся с собой полный кавардак, и все временно задержавшиеся в этом доме так и застрянут в нем безо всяких прав навсегда. Шли годы. Давно вырос Максим Еременко, сын своих папы и мамы, сегодня он аспирант технического вуза. Его 30-летняя сестра — кандидат медицинских наук. Но оба они вынуждены ютиться с родителями. Не у всех есть возможность даже по ипотеке купить собственное жилье. В конце 1990-х годов Еременко письменно обратились к руководству завода. Если уж их не могут окончательно расселить, то пусть хотя бы разрешат присоединить к их комнатенке еще две пустые комнаты, освободившиеся после расселения соседей. Квартира-то раньше была коммунальная. Одна комната — 11 метров, другая — 19. Им разрешили: «Занимайте пока и живите». При этом никаких документов, подтверждающих, что Еременко могут туда переселиться, не предоставили. Приватизировать свои скудные жилые метры — хотя бы и единственную комнатку, в которой прожили 30 с лишним лет, Еременко не могут. Квартплату семья переводит на расчетный счет завода, как бы снимая это жилье. «Жить не имеете права, так как дом нежилой» Если раньше, лет десять назад, подобный дом был бы балластом на балансе любого предприятия, то теперь он превратился в «богатую невесту». Задешево и на законных основаниях в него можно поселить вахтовых рабочих. Недавно его отремонтировали и подновили. Вопрос только, куда девать старых жильцов? В принципе осталось всего ничего — четыре семьи, можно и переселить, как и было обещано четверть века назад. А можно и не переселять. Ввиду последнего решения оставшиеся жильцы попробовали судиться за свои права. Светлана Морозова, жительница дома: «Были приставы, обещали выселить, взломали квартиру и срезали замки, пока я в суде была. Объяснили мне, что я здесь жить не имею права, так как дом нежилой». Королев Евгений Васильевич прописан в 9-й квартире, проживает в 19-й, жена больна открытой формой туберкулеза, то есть ей по закону обязаны выдать отдельное жилье. Но ее даже не зарегистрировали в этом. И несмотря на то что у Евгения Королева на руках был ордер, его проживание также посчитали незаконным. Носиков Иван Николаевич, юрист завода, проработал на нем с 2001 по 2013 год, многодетный отец. В 2006 году, после рождения второго ребенка, ему как ценному работнику предложили поселиться на проспекте Буденного в отдельной квартире — так он попал в этот дом. В 2009-м в семье появился третий ребенок. Но только год спустя с Носиковым заключили договор социального найма, до этого он проживал в доме вообще безо всяких официальных документов. «Я обратился к администрации предприятия, чтобы моих детей хотя бы зарегистрировали по месту жительства, поскольку нам необходимо было оформить социальные пособия для многодетной семьи. И вдруг после этой просьбы предприятие подало на меня иск в суд с требованием признать ничтожным договор социального найма. Я возмутился. Тогда меня сократили на работе. Иск же завода суд удовлетворил, мотивируя тем, что этот дом с 1988 года числится как нежилой. О чем я, когда сюда въезжал, вообще не знал». Его жена с малолетними детьми вынуждена была уехать к маме в однокомнатную квартиру. Семья распалась. «А нам сказали, чтобы мы убирались из двух комнат, которые ранее нам разрешили присоединить, там теперь будут жить приезжие рабочие, и наша квартира станет проходной, — разводит руками Виктор Еременко. — Говорят, что пару лет назад нам что-то предлагали взамен наших комнатушек, но это неправда! Ничего нормального нам не давали». Вот уже почти год как жильцы сидят на чемоданах. Но радостное новоселье им не грозит. Они ждут визита судебных приставов, которые должны выселять их насильственным образом — то есть на улицу. Новые временные жильцы Иногородние рабочие, которые поселились в доме временно (по шесть человек в комнате, по две квартиры на каждом этаже, всего этажей в доме пять, а подъездов шесть), приехали в Москву из близлежащих областей — Тверской, Калужской, Владимирской. Работают официально, вахтовым методом на легендарном заводе «Салют», где делают авиационные двигатели. Сам же завод бок о бок стоит с домом-призраком, работягам это очень удобно — окончательно перестроить дом под гостиницу или общагу было бы вообще милое дело. Мешают только старые жильцы.

Ссылка на источник

Жители пятиэтажки на востоке Москвы устроили настоящий коммунальный бунт. Председателю местного ЖСК удалось раскрыть схему, благодаря которой не только он и его соседи, но и жители не менее 40% столичных домов переплачивают энергопоставщикам в разы. Бунтовщики начали жить по тарифам, которые сочли справедливыми. Им неофициально советовали не лезть в сферу, в которой вращаются миллиарды. Но москвичи не сдались и в итоге доказали всей стране, что победа над коммунальщиками реальна, рассказывает «Московский комсомолец». События, описываемые в статье, произошли в пятиэтажке по адресу Большая Черкизовская, д.6, корп.4. Шесть лет назад за счет средств городского бюджета в домах жилого фонда установили общедомовые счетчики воды и тепловой энергии. Жильцы надеялись, что квартплата, давно вышедшая на «парижский уровень» , наконец-то снизится. Но не тут-то было: выросла процентов на сорок. Конкретно за отопление — в два раза. Люди, наверное, так бы и платили поставщику тепловой энергии «МОЭК», если бы новому председателю ЖСК этого дома Юрию Мащенко не пришло в голову разобраться что к чему. Тем более что инженерская закалка не позволила бы в этой ситуации сидеть сложа руки. Где могла произойти накрутка? Известно, что за самую дорогую часть платежки — тепло — мы отдаем исходя из двух составляющих: устанавливаемого чиновниками тарифа и количества потребленного тепла. Общая сумма платежа получается простым умножением этих параметров. А затем потребленное тепло делится пропорционально квадратным метрам каждой из квартир. Так получается индивидуальный платеж. У энергопоставляющих компаний из этой ситуации есть два выхода. Более сложный и затратный — договориться с властями, чтобы они «подмухлевали» тариф. Так, например, поступили в Твери, где несколько лет назад «слуг народа» осудили за тарифный сговор с коммунальщиками. Но в Москве — под боком у госвластей — такая схема куда рискованнее. Поэтому у коммунальщиков остается второй способ завысить платежи — искусственно увеличить объемы потребления ресурсов. К трубе присосался «банно-прачечный комбинат» и «дом-призрак» В отношении дома 6, корп.4 по Большой Черкизовской этот метод был применен с размахом Остапа Бендера. Здание и еще пять соседних подключили к одной центральной тепловой трубе — на ней в каждом подвале были установлены теплосчетчики, проходящие по документам как общедомовые. Однако на деле приборы считали энергию, потребленную не только конкретным домом, но и всеми зданиями, которые расположены в «цепочке» за этим домом. Жильцы «сцепленных» домов собрали комиссию и провели настоящее детективное расследование. Изучив подвалы и имеющиеся документы, они сделали открытие: к их трубе присосался «банно-прачечный комбинат», организованный управляющей компанией. Но и это еще не все: был выявлен также «висящий» на их трубе муниципальный «дом-призрак». Проштудировали бумаги и показания счетчиков: выяснилось, что по отчетным документам МОЭК это здание подключено якобы по отдельной от пяти других домов трубе. Таким образом, расход тепла в этом доме начисляется на жильцов остальных домов «сцепки». «Мало того что коммунальщики присваивают платежи, поступающие от этого муниципального дома, но дело еще и в том, что энергокомпании получают из бюджета субсидии, — объясняет, зачем это нужно коммунальщикам, Юрий Мащенко. — Схема тут такая: энергокомпания затрачивает средства на производство тепла для всех шести домов в объеме, скажем, 800 Гкал, а из бюджета берет как за тысячу, так как в отчете указывается, что еще 200 Гкал для муниципального дома поставлено по отдельной трубе. Я подсчитал, что только на одном доме можно незаконно зарабатывать больше 100 тысяч рублей на отоплении и еще около 200 тысяч — на горячей воде». Убедили суд цифрами Узнав правду, Мащенко и его соседи отныне решили платить за самостоятельно рассчитанные справедливые объемы. И примерно за два года вся пятиэтажка — 60 квартир — накопила долг в 4,2 миллиона (вместе со штрафами). Конечно же, УК как посредник между жильцами и МОЭК подала на бунтовщиков в суд. Победа казалась очевидной: в аналогичных случаях, как узнали «подсудимые», побеждали как раз коммунальщики. «Просто председатели ЖСК в основном гуманитарии, — объясняет Мащенко. — Они пытались доказать суду правоту, предоставляя свои жалобы и письма чиновникам. Но суд такие доводы во внимание не принимает». А вот цифры из нормативно-технических документов и показания приборов принял. В результате Московский арбитражный суд в конце июля постановил: бунтующий дом никому ничего не должен — ни УК, ни МОЭК. Мало того, разбирательства продолжаются: возможно, жильцы и коммунальщики поменяются местами. «На самом деле бороться с переплатой реально, хотя с наскока ресурсопоставщиков не возьмешь», — считает победитель. И советует: «Нужные вам цифры и формулы можно взять в Московских городских строительных нормах 02.01-99 «Энергосбережение в зданиях». Надо знать типовой проект дома, который должны предоставить в вашей УК или БТИ. Если дом построен по индивидуальному проекту, то тогда — его название или номер».

Ссылка на источник